Как понять малыша?
francoise-dolto.jpg– Что такое "Зеленый остров", в чем его особенность?
– Этот проект появился в Париже в 1979 году, и связан с именем замечательного педиатра и психоаналитика Франсуазы Дольто. Модель "Мэзон Верт" на русский переводится как "Зеленый дом". Франсуаза Дольто долго шла к этой модели и уже в конце своей жизни организовала это загадочное "пространство встречи". "Зеленый дом" – это не ясли, а скорее центр ранней социализации. Кто-то приходит туда, чтобы ребенок научился общаться, кто-то хочет подготовить малыша к яслям или детскому садику.
– Что представляет собой это пространство?
– С одной стороны, здесь нет воспитателей и никаких специальных занятий, то есть никто никого не лечит, ни учит, и даже не консультирует. А с другой стороны, удивительным образом, что-то вложено в этом пространстве, что оно стало заразительно не только для французов, но и для всего мира. "Зеленые дома" стали открываться один за другим. Когда мы начинали этим заниматься в 1998 году, уже существовало более трехсот "Зеленых домов" по всему миру, в том числе в 1995 году такое заведение под вывеской "Зеленая дверца" открылось в Москве в Доме Януша Корчака.
– Имеет ли слово "Зеленый" в названии отношение к Гринпис, эко-движению?
– Нет, это название было дано в Париже, исходя из того, что место было похоже на любой бутик, или небольшую лавочку, с покрашенной зеленый цвет дверцей и оконными рамами. Но мы не сказали главного: "Зеленый дом" – это место приема для детей и родителей до 3-х лет (во Франции – до 4-х лет).
– Что значит "место приема"?
– Прием здесь концептуально отличается от всех других мест приема родителей и детей, принятых в западном мире, – где родителей консультируют и обучают, а с ребенком не говорят, потому что считают, что ребенок еще не умеет говорить. "Зеленый дом" – это место приема ребенка вместе с тем взрослым, который за ним ухаживает. Например, тетя, бабушка или дедушка – во Франции это зачастую няня с тремя детьми. Условно говоря, это место приема субъекта, маленького субъекта, к которому прежде всего обращаются, спрашивают его имя. При этом, это место приема анонимное, что отличает его от любого пространства, организованного государством. Это не место педиатрического приема, и тем более психоаналитического приема, потому там нет запроса, и родители приходят просто провести время. Однако, в этом пространстве может возникнуть вопрос у юного субъекта, и где он имеет право его задать: жестом, взглядом, улыбкой, словами, поведением или даже капризом. И принимающий здесь может услышать то, что не слышит больше никто, и в тот момент, когда самые любящие люди не обращают на это внимание. Своим присутствием принимающий создает необходимую среду и легкость сосуществования рядом с другими детьми, непохожими на тебя, как по количеству денег, лежащих у родителей в кармане, так и по цвету кожи, национальности и по другим различиям.
– Фрейд как-то заметил, что первые шаги в жизни человека – это как первые шаги в шахматной партии. Другими словами, у всех детей вначале имеются потенциально равные возможности, и от того, как они разыграют свою партию, будет зависеть успех всей их дальнейшей жизни. Как Франсуаза Дальто пришла к этой форме терапии?
– Изначально родоначальница "Зеленого Дома" была педиатром. Огромное значение на нее произвела встреча в клинике Трюссо, где доктор разговаривал с грудными младенцами, от которых отказались родители. Раньше это было не принято. Дольто потряс эффект от того, как обращенная к ним речь способствовала выздоровлению детей. Затем, Дольто стала психоаналитиком, и кроме того, она стала первой женщиной-аналитиком, которая прошла собственный психоанализ до рождения собственных детей, избавив их таким образом от бессознательной ретрансляции своих проблем. Дольто пришла к выводу, что причина многих соматических заболеваний кроется в неврозах, и наблюдая пациентов больниц и психиатрических клиник, она поняла, что в помощи психоаналитика люди нуждаются гораздо больше, чем в постельном режиме и лекарствах. Болезнь тела представлялась ей невысказанной болью человеческого подсознания, а психоанализ – возможностью понять и выразить свои чувства. Именно поэтому она стала искать путь к раннему предупреждению неврозов, используя, в частности, возможности психоанализа маленьких детей. Так, Дольто создала некое пространство, в качестве приемной комнаты для наблюдения за игрой детей перед приемом в психоаналитическом кабинете. Неожиданно, Дольто и ее коллеги стали замечать, что такое пространство работает самостоятельно, даже без посещения психоаналитика!
– В своей книге "На стороне ребенка" Дольто пишет: "Судьба, уготованная детям, зависит от позиции взрослых. Борьба за дело детей не принесет серьезных плодов, пока всему обществу не поставлен диагноз, который заключается в том, что оно с самого рождения ребенка бессознательно отказывается видеть в нем личность, по отношению к которой каждый должен вести себя так, как хотел бы, чтобы другие вели себя с ним самим". Не думаете ли вы, что к идее создания пространства "Зеленый дом" Франсуаза Дольто пришла из-за того, что традиционная модель семьи видоизменилась (если не сказать, разрушилась)? Связан ли данный метод с кризисом семьи?
– Несмотря на то, что Дольто находилась в координатах своего первого образования педиатра, нельзя назвать областях детства, в которых бы она не работала в качестве психоаналитика. Некоторые мамы в России читали ее книгу "На стороне ребенка" и представляют, как много Дольто говорит о правах детей. Если сейчас посмотреть на заголовки в Интернете и "крики" по поводу ювенальной юстиции, запрещения усыновления детей гомосексуальными парами, законодательных актов в области нетрадиционной ориентации, – то становится понятно, насколько меняется современный мир. По словам Жана-Клода Лиоде, известного психоаналитика и психосоциолога, Дольто опередила свое время. "Пятьдесят лет тому назад она выдвинула тезисы, казавшиеся тогда скандальными или абсурдными, а сегодня воспринимаемые как само собой разумеющиеся". В школе "Нувиль" она работала с детьми, от которых отказались все школы, детьми с диагнозами, исключенными детьми. "Зеленый дом" был задуман для самых хрупких детей. Детей, которых никто не принимает. "Зеленый дом" был местом, где бы родители, наряду с ребенком могли бы получить поддержку во время хрупкого становления психического мира своего ребенка.
– Как Дольто пришла к тому, что можно говорить с младенцами?
– Она столкнулась в клинике с младенцами, которые были зрелыми и здоровыми физиологически, но почему-то отказывались есть, не брали бутылочку, Дольто буквально возвращала их с "того света". Она понимала, что поломка внутри ребенка произошла на уровне символического еще при рождении, в тот момент, когда от него отказалась мать. Своей речью Дольто производила с ребенком большое количество психоаналитических актов, восстанавливая те связи, которые были нарушены, и буквально заставляя его жить. Одной из первых, Дольто говорила о желании ребенка родиться именно в этой семье, у этих родителей. Психоаналитики во Франции до сих пор часто повторяют слова Дольто: "Иногда ребенку гораздо важнее быть понятым, нежели любимым".
– Не кажется ли Вам, что нынешняя модель семьи в России слишком детско-центрированна?
– История появления на свет ребенка всегда связанна с очень интимными вещами. История рождения ребенка, которого очень долго планировали и ждали отличается от истории рождения ребенка, который получился "внезапно", в следствии случайной встречи мамы и папы, после которой папа оставил маму. Таким образом, любая история появления на свет нового человека связана с определенной историей его родителей, а также бабушек и дедушек. "Зеленый остров" – это пространство, где как раз может развернуться пространство интимного. Где мама, например, может рассказать, почему она чувствует такое огромное чувство вины по отношению к собственному ребенку, по отношению к будущему проекту своей жизни. Где мама может понять, как ей с этим обходиться, и как ребенку не нести груз той ответственности, который на него возлагают по причине того, что ни мама, ни бабушка не могут сказать всей правды его появления на свет...
– "Уважать ребенка это значит предложить ему модель поведения и предоставить ему возможность не подражать ей", – еще одна цитата Дольто из книги "На стороне ребенка". Как столь гуманистичную модель "Зеленого дома" удалось переложить на нашу почву?
– С одной стороны, каждый "Зеленый дом", безусловно, приобретает культурную специфику конкретной страны, в которой он появляется. С другой стороны, проект существует не сам по себе, он связан с Парижем, сохранением наследия и чистоты изначальной идеи Дольто. И с третьей стороны, проект "Зеленый остров" в Петербурге и "Зеленая дверца" в Москве во многом гуманизировали пространство раннего детства, психолого-педагогической работы. До этого существовали только "развивалки", а сейчас появилось гораздо больше пространств, в которых есть похожие формы "приема".
– Какие правила существуют в "Зеленом доме"?
– Правила необходимы. В символическом смысле, заданные границы означают культурные запреты, с которыми ребенок встречается в жизни и в семье, и которые могут быть им и не поняты. В каждом "Зеленом доме" есть красная линия, которую нельзя переезжать на машинке. Эта линия – модель слова "нельзя". Мы много работаем с тем, как ребенок справляется с принятием этого запрета и наблюдаем за тем, как родители и дети с ним обходятся. Один ребенок, уверенный, что "нельзя" для него не существует, будет старательно ехать на машинке, проверяя, почему нельзя пересечь эту линию. Какая-то мама сама станет поперек этой красной линии, и будет помогать нам, волнуясь, что ее ребенок нарушает запреты. Потому что она и на площадках всегда страшно боится, что ее будут считать плохой. Другой ребенок будет переносить машинку через линию на руках, чтобы что-то проверить... В этом смысле, мы устанавливаем запреты и при этом уважаем прорыв и предоставляем возможность проверки, что же означает эта граница?
Этот момент очень важен с точки зрения социализации. Когда ребенок просто приходит в детский сад и там сталкивается с запретом, то может его не принять. С виду ребенок может стать спокойным или даже пассивным, истерики выдавать вечером, или соматизироваться. А все потому, что ребенок просто не смог принять этот запрет в присутствии близкого взрослого. Ведь мама оставила его в яслях и ушла.
– Что дальше происходит с таким ребенком? Он вырастает в борьбе в невидимыми запретами?
– Да, потом такой взрослый старается не платить в автобусах и т.д. Поэтому так важно, что в "Зеленом доме" ребенок впервые соприкасается с запретами именно в присутствии близкого, который оттуда никогда не уйдет. Это главнейшее правило – ребенка нельзя оставить в "Зеленом доме" и уйти.
– Насколько такой подход популярен в России?
– Две недели назад "Зеленый остров" был закрыт. Находясь на территории госучреждения "Зеленый остров" был закрыт уже третий раз, так как не смог вписаться ни в одну форму услуги, за которую госучреждение должно отчитаться. Потому что "Зеленый дом" – это действительно не услуга и требует прежде всего инвестиции желания, не только принимающих, но и тех родителей, которые туда приходят. За 10 лет наше общество родителей поменялось, у него появилось больше возможностей что-то узнавать про себя, про детей, удивляться, читать, Интернет тоже сделал свое дело. Раньше родители очень удивлялись бесплатному посещению "Зеленому острова", и даже опасались этого. Хотя у нас есть копилка, и родитель может оставить любую сумму, которую считает возможной, которая символически будет означать, что он тоже тут был. Данная модель предполагает абсолютно горизонтальные связи.
Это что-то новое, что происходит в обществе, которое стало понимать, что вертикальное управление в области детства и родительства не работает. На мой взгляд, люди сейчас готовы вкладываться своим желанием, родители готовы объединяться по одному лишь признаку, что они – родители. За 13 лет произошел очень позитивный сдвиг – родители готовы что-то делать вместе. Кажется, наше государство ищет так много национальных идей, и не видит того, что лежит на поверхности и успешно реализуется в "Зеленом острове" – бесплатность, доступность, социальное равенство, и та самая красная линия, которую должны признавать все.
– Где проходит граница между уважением к ребенку и дето-центрированностью в семье?
– В.Р.: Ребенок – уважаемый субъект, но он третий, а не первый; неправильно ставить ребенка на "постамент". У ребенка должно быть свое место, которое обозначено, на которое он приходит, появляясь в уже сложившейся системе. Зачастую, вся психосоматика и будущие неврозы являются следствием того, что ребенок этого самого места не получил, не ощутил, был запутан или запуган.
Е.З.: В "Зеленом доме" родитель решается задать вопрос или рассказать свою историю, зная, что это не будет записано ни в какие карточки и социальные реестры, – здесь очень важна анонимность. Та мама, которая рыдая, в течении часа рассказывает свою историю принимающему, может наконец, обрести свой проект, как женщина рядом с этим ребенком, которого она родила, она обретает свое будущее, и обретает силу для воспитания ребенка.
– Насколько велик запрос у современного российского общества на такой проект?
– Мы существуем безо всякой рекламы, – это вынужденная позиция, поскольку все 13 лет мы работаем при "казенном доме". Последняя претензия районного муниципалитета, который предоставлял нам помещение, заключалась в том, что к нам приезжают родители с детьми не только из Красногвардейского района, но из других районов города, в том числе пригородов – Ломоносова, Выборга. Это говорит о том, что проект "Зеленый остров" широко востребован. Также он вписывается в актуальность сегодняшней проблемы с нехваткой детских садов, финансовыми возможностями родителей оплачивать "развивалки" и глобальной проблемой психического здоровья нации. Поэтому мы хотим расширять команду принимающих, и в настоящее время собираемся найти помещение, которое сможем арендовать стационарно, чтобы на базе его создать идеальное место в Санкт-Петербурге, которое будет открыто по крайней мере 4-5 дней в неделю. Совсем как в Париже!