Под горячую руку: немного о родительском гневе
Сереже можно все. Залезать на высокие лестницы, срывать цветы на клумбах, прерывать разговоры взрослых, ложиться спать тогда, когда захочется. Либеральные родители считают: ребенку нужна свобода исследования мира. Подрастет – сам поймет, что клумбами нужно просто любоваться, с опасной лестницы можно упасть, а режим дня вообще-то полезен. Правда непонятно, как ребенок обо всем этом догадается, если до пяти лет ему никто ни разу не возражал.
Маша могла бы Сереже только позавидовать. Ее в детстве окружали сплошные запреты: не лезь в лужи, не гладь уличную кошку, не катайся на карусели, не прыгай на кровати, не путайся под ногами. Мама приходила за Машей в детский сад и говорила: «Считаю до десяти, и чтобы ты уже была одета». Порой возникало ощущение, что Маша росла в армии и «нет» в ее семье произносилось не столько по делу, сколько для профилактики.
Два разных стиля воспитания, две планеты с полярным мировоззрением. На первой планете главное слово «можно» и ребенок, который не знает границ. На второй правит слово «нельзя», и показатель того, что мама с папой довольны – это когда ты тише воды, ниже травы.
Сережа
Родители, которые многое разрешают, часто руководствуются следующими моментами: «Мне в детстве запрещали все, а у моих детей это «все» будет». И еще: «Мы хотим быть друзьями своим детям».
При этом забывается, что в глазах детей мы не только друзья, но прежде всего старшие, взрослые, близкие люди, которые готовы оберегать и направлять, словом и личным примером показывать, как поступать в разных ситуациях. Устанавливая границы, мы даем детям чувство защищенности. Чтобы понять, что хорошо, а что плохо, ребенок должен видеть родительские реакции на свои поступки. Реакций нет – значит, возможно все.
И тогда ребенок может столкнуться со следующими трудностями:
– сложная адаптация к детскому саду и школе: ребенок, который в пределах семьи ничем не ограничен в действиях, не способен слушать других взрослых и следовать принятому в иных местах распорядку;
– трудности с игрой по правилам (Сережа уже в пять лет не желает проигрывать в настольной игре-бродилке, жульничает с фишками и сильно нервничает, если видит, что кто-то его опережает);
– неспособность проявлять сочувствие к другим ввиду того, что в доме учитываются только интересы ребенка;
– родитель воспринимается больше как равный, нежели как старший и авторитетный член семьи;
– слабо развитые социальные навыки – неумение дружить, общаться в коллективе, идти на компромисс, оказывать помощь;
– неспособность преодолевать трудности и справляться с неудачами.
Маша
Сережа еще маленький, а вот Маше – той, что со второй планеты, тридцать пять. Она – Сережина мама. Вспоминая свое детство, Маша говорит, что мама больше всего на свете боялась ее избаловать, оттого и сыпались на девочку не всегда заслуженные запреты. От большой любви и тревожности мама также старалась оградить дочь от любых опасностей: не отпускала Машу-подростка на речку с друзьями, встречала после школьных вечеров, бесцеремонно обыскивала одежду на предмет мифических сигарет. Маша говорит, что, может быть, из-за бесконечных родительских «нет» и «нельзя» она выросла пессимистом и чувствует, что стакан ее всегда наполовину пуст, нежели полон. Такой судьбы для сына Маша не хочет.
Когда ребенок выпускает родительскую руку и бежит через дорогу, не оглядываясь по сторонам, мы не сомневаемся ни в собственном жестком «нельзя», ни в том, что в этот момент нужно крепко схватить малыша и тем самым спасти его от беды. Если речь заходит о табу, в которых мы уверены, мы и в сотый раз повторим, что нельзя засовывать предметы в розетку, трогать горячую кастрюлю, обижать животных.
Но у родителей, выбравших авторитарный стиль воспитания, границы «нельзя» могут стать слишком широкими. И запрет начинает распространяться не только на действительно не приемлемые вещи. Вдруг становится нельзя бегать, прыгать, шуметь, задавать много вопросов. Так нарушаются важнейшие потребности ребенка в физической активности и познании мира. Вполне возможно, что родители могут столкнуться со следующими проблемами:
– воспитание, основанное на страхе, само порождает страхи, в том числе и перед родителями;
– слишком много «не» создают ощущение жизни в негативном мире (не зря Маша упоминала наполовину пустой стакан);
– детям, которые часто слышат отказ и слово «нет», трудно проявлять инициативу, они стараются лишний раз «не высовываться»;
– дети умеют слушаться, но боятся думать и действовать самостоятельно, и невозможность проявить себя приводит к низкой самооценке;
– ребенок с врожденным волевым характером, который подавляется родителями, может стремиться силой отвечать на силу. Задиры и хулиганы нередко растут в семьях, где принята жесткая система наказаний;
– слабохарактерный ребенок под гнетом запретов, наоборот, склонен замыкаться на своих проблемах и принимать на себя роль жертвы.
И хочется, конечно, утверждать, что это лишь крайности и большинство родителей все-таки придерживаются правила золотой середины (верю, что на самом деле так и есть). Но вот я снова захожу в наш детский сад и вижу сцену в раздевалке: четырехлетний Даня медлит с обувью и рассказывает про то, как сегодня рисовал осень на занятии, а Данин папа с интонацией тюремного надзирателя чеканит: «Долго ты еще будешь обуваться? Если сейчас же не наденешь ботинки, я достану ремень». И понимаю, что и в случае с маленьким Сережей, и в ситуации с Машей родитель забывает: даже устанавливая границы, можно оставаться другом своим детям, оказывать им поддержку и понимание. Где-то проявить необходимую строгость. А там, где нет однозначного «нельзя», сдержаться.
Просто при этом нужно смотреть на жизнь с позиции ребенка и расставлять ориентиры так, чтобы для малыша они были ясны.
Читайте также:
Метод естественных последствий
Шлёпать ли ребёнка? Доводы "за"
Подростки: как обойтись без контроля?
Под горячую руку: немного о родительском гневе
Отравляющая педагогика: еще раз о роли родителей