"Игра о Душе и Теле": старинная опера в детском театре
В академическом театре Сац рискнули разбавить проверенную классику и усредненные советские балеты изысканной аллегорической оперой времен герцогов Медичи. И не прогадали.
Первым, на что я наткнулся, зайдя по суровой родительской нужде (настала пора выбирать для дочки "Щелкунчика") на сайт Детского музыкального театра им. Сац, - оказался баннер спектакля "Игра о душе и теле". Сказать, что я удивился – это, как говорится, ничего не сказать. В театре Сац я, хоть и вырос Москве, был один-единственный раз, в 7-м классе (то есть без малого тридцать лет назад), на балете "Алые паруса". В то время я, с одной стороны, еще прекрасно помнил нежную сказку усатого романтика Грина. А с другой - уже прочно сидел на битлах. Так что эмоции, выражаемые взмахами академически оттянутых мысков под усреднено-благопристойную советскую музыку, меня мало затронули и не вызвали желания возвращаться. Не добавили теплых чувств к театру и всплывшие много лет спустя сведения, что друг советских детей Наталья Ильинична Сац возмущалась на худсовете «Мелодии», что "Тихона Хренникова было продано всего 3 млн экземпляров, а "Бременских музыкантов" 28 млн. пластинок, что свидетельствует о приближении развала страны" (чутье, впрочем, её не подвело).
Так что "Игра о душе и теле" выглядит в этом контексте несколько неожиданно. Потому что это хоть и опера, но от академизма далека, как расположенный на проспекте Вернадского театр Сац от Большого театра. Под "классической оперой" понимают период от последней четверти XVIII века (Моцарт) до середины века XX (Прокофьев, Бриттен). Все, что до или после - это или "аутентичная музыка", или авангард. А авангард - это, с точки зрения "фрачников", одна и та же "ересь на нестроящих струнах". Не случайно горячие пропагандисты старинной музыки обычно оказываются яростными авангардистами и наоборот.
Фото А. Турусова.jpg
Источник фото: teatr-sats.ru
Так вот, "Игра о душе и теле" - это самый что ни на есть матерый аутентизм-авангардизм. Музыкальное произведение римского кавалера Эмилио де Кавальери было впервые разыграно при дворе просвещенного флорентийского герцога Фердинандо I де Медичи в 1600-м году. "Оперой", кстати, ее стали называть сильно позже, чуть ли не в XIX веке, когда опера окончательно утвердилась в качестве главного жанра массового зрелища, вроде современных киноблокбастеров. Оригинальное же название "Rappresentatione di anima et di corpo", т.е. буквально "Представление души и тела". И действительно: главные действующие лица этого представления – Душа и Тело. Душа, как водится, устремлена к небесному, Тело - к земному, и на протяжении часа с небольшим они выясняют между собой отношения при поддержке остальных персонажей, таких, как Время, Разум, Благоразумие, Наслаждение, Мир (в смысле - грешная земная жизнь) и даже Проклятая Душа. Словом, сплошная возвышенная аллегория, отображаемая мелодическими одноголосым пением в сопровождении лютней, барочной арфы и прочих редких инструментов под чутким руководством музыкального руководителя постановки, англичанина-энтузиаста Эндрю Лоуренс-Кинга.
Фото А. Турусова.jpg
Источник фото: teatr-sats.ru
Но все-таки это переход от высокого возрождения к барокко - и поэтому уже далеко не церковная музыка. Тело представлено в виде прекрасного юноши, мужающего на наших глазах, а его Душа - в виде вечно юной девушки. И их взаимное притяжение-отталкивание - оно, конечно, сугубо духовное и аллегорическое, но при этом отчетливо земное и плотское. Что прекрасно передает и русское либретто известного переводчика и знатока именно таких аутентичных штук Алексея Парина - предельно внятное, безо всяких архаизмов - так, как (наверно) воспринимался текст придворными герцога Фердинандо.
Правда, двор Медичи едва ли понял бы изыски постановки. Хоры и солисты, обряженные в костюмы, отсылающие не столько к Перуджино, сколько к Малевичу, постоянно перемещаются по крестообразной сцене, а время от времени на нее спускаются настоящие мониторы, на которые транслируется "вся суета мира". Однажды посреди этой сцены даже возникает целый домик, в окнах которого разыгрывается сцена маленького семейного счастья, а другой раз – роскошный пир, участники которого говорят реплики совсем не XVI века.
Фото А. Турусова.jpg
Источник фото: teatr-sats.ru
Да и вообще, зал маленький, певцы прямо перед зрителями, и видно, что они действительно проживают и одушевляют свои аллегорические роли. Не случайно спектакль выдвинут на "Золотую маску" - честь и хвала постановщику Георгию Исаакяну! Здесь самое время спросить: а какое отношение все это имеет к детской аудитории? На сайте театра спектакль помечен как "12+". Вместе со мной в зале (а маленький зал был полон) находилось довольно много подростков, и все сидели не шелохнувшись. Что и не удивительно - не только потому, что кого попало сюда не водят, но и потому, что напряженные отношения между юношей-телом и девушкой-душой не могут не захватить, даже если не ухватываешь с ходу все аллегорические тонкости.
Конечно, "Игра о душе и теле" - это очень необычное представление для глаз и для ушей. Но я уж точно был бы в свое время гораздо больше рад опере 1600 года, чем балету 1942-го года, как, впрочем, и любой "классической" опере XIX века, с их утрированными страстями и не всегда осмысленными ариями.
А теперь непременно схожу в театр Сац еще раз – на "Любовь к трем апельсинам" в постановке того же Исаакяна. Только теперь уже с дочкой. И бог с ним, с "Щелкунчиком".
Детский музыкальный театр имени Натальи Сац
Адрес: ст. м. Университет, проспект Вернадского, д. 5
Тел.: 8 (495) 930 70 21