Почему я не пойду на встречу одноклассников

В прошлую субботу в России проходил традиционный день встречи выпускников. Да и вообще социальные сети позволили многим найти своих одноклассников еще с начальной школы. Однако далеко не всем нравится идея таких встреч. Мы решили опубликовать здесь перевод известного текста, который появился в 2009 году в блоге сотрудника Google, специалиста по разработке программного обеспечения Марка Чу-Кэрролла (Mark Chu-Carroll). А сам перевод был впервые опубликован в том же году в журнале "Вебпланета".

Я окончил среднюю школу в 1984 году. Это означает, что в нынешнем году мои одноклассники соберутся на двадцать пятую встречу выпускников. В связи с этим многие из тех, с кем я учился, пробуют френдить меня на Facebook, шлют мне email и пытаются уговорить прийти на встречу. У меня нет ни малейшего желания отвечать каждому из них в отдельности, и поэтому я пишу здесь.

Практически каждый читатель этого блога - конечно, если он не круглый идиот - должен был давно понять, что я гик. Я был таким с пелёнок. Мой отец познакомил меня с понятиями гауссовой кривой и среднеквадратическим отклонением, когда я был в третьем классе, и я тогда думал, что это самая крутая штука, о которой я когда-либо слышал. Вот таким ребёнком я был. Еще я был очень маленьким — метр пятьдесят пять, когда пошёл в девятый класс, и метр шестьдесят — в 11-м классе. И даже когда между 11-м и выпускным классами я стремительно вырос до метра восьмидесяти, я весил меньше 55 кг. Так что представьте себе мелкого тощего гиперактивного гика.

Как и большинству других детей-гиков, в школе мне приходилось худо. Я не считаю свой опыт чем-то исключительным, я знаю многих, которым было гораздо хуже, но и нормальным его назвать нельзя, потому что администрация школы, в которую я ходил, допускала чрезмерно жестокую травлю. Чуть ли не каждый ребёнок-гик подвергался публичному остракизму и высмеиванию. И, несомненно, все они рано или поздно сталкивались с физическим насилием. Решающий голос в вопросе о том, какое количество физических издевательств выпадет на долю гиков, принадлежит школьной администрации. Администрацию моей школы это мало заботило: "Синяки? У него, должно быть, плохая координация, и он на что-нибудь натолкнулся. Сломаны пальцы? Хм, такое случается. Мы уверены, это был несчастный случай. Что вы хотите? Чтобы вашего ребёнка сопровождала вооружённая охрана?"

В моём классе у меня не было ни одного друга. Было пару приятелей среди тех, кто окончил школу на год раньше меня, и ещё несколько, выпустившихся годом или двумя позже. Если уж быть абсолютно точным, в моём классе не было ни одного человека, который был близок к тому, чтобы обращаться со мной, как с другом. Ни единого.

Как я уже сказал, то, как со мной обращались мои одноклассники в средней школе, было довольно типично по отношению к гикам. В лучшем случае меня игнорировали, в худшем избивали. В промежутках — использовали для повышения своего рейтинга: рассказывать другим, что видели меня делающим какие-то отвратительные или истерически смешные вещи — в определённых кругах было стандартным приёмом для продвижения вверх. Пределом всему стал случай, когда кто-то нарисовал бензином свастику на улице перед моим домом и поджёг её. (Это было осенью, в лесистой местности.)

Я не стану притворяться, что не был лёгкой мишенью для моих мучителей или что мои ответные реакции не распаляли их ещё больше. Я был гиперактивным гиком. Мои социальные навыки находились в зачаточном состоянии. Я не считаю, что заслуживал такого обращения, но в то же время прекрасно осознаю, что моя гиперактивность и отсутствие положенных социальных навыков делали меня отличной мишенью и отбивали у людей всякую охоту за меня вступаться.

Но я не думаю, что это извиняет тех, кто надо мной издевался. Это не извиняет тех ублюдков, которые сочиняли про меня грязные истории, и не оправдывает тех, кто бросал меня об стену. Это не объясняет поведение парня, который ломал мне пальцы, чтобы узнать, какой при этом получится звук. И не снимает вины с людей, которые наблюдали за этим и смеялись.

Прошло уже двадцать пять лет с тех пор, как я выбрался из той грёбаной убогой дыры. Но вдруг мои одноклассники стали искать контакта со мной, слать мне email, френдить меня на Facebook и уговаривать прийти на встречу выпускников со своей семьёй. (Эта встреча задумана как пикник с семьями.) Даже те, кто регулярно выбивал из меня дерьмо, пытались общаться со мной так, как будто мы были закадычными друзьями.

Моя реакция на это... Что за хрень с вами творится, люди? С чего вы взяли, что я захочу иметь с вами хоть что-то общее? Как вам хватило нахальства вести себя так, словно мы старинные друзья? Как вы осмелились? Я видел письмо с пометкой RSVP (просьба ответить), которое прислал мне один из вас, и меня чуть не стошнило только от того, что я начал вспоминать ваши имена.

Единственное, что я вынес положительного из того времени: мои дети ходят на карате. Мой сын наверняка будет иметь чёрный пояс к тому моменту, когда закончит четвёртый класс. Он маленький гиперактивный гик, совсем такой же, каким был я. Возможно, ему, как и мне, придётся столкнуться с определёнными социальными трудностями, но когда какой-нибудь грёбаный отморозок вроде одного из вас попытается поднять руку на него или на его друзей, он выбьет из него всё дерьмо. Одно из правил, которых придерживается школа карате, гласит: никогда не начинай первым драку, но если драка начата, всегда будь тем, кто её завершит. И именно это он сумеет сделать. Закончить драку таким образом, чтобы научить обидчика и его компанию держаться от него как можно дальше.

И это всё, чего я хочу и от вас. Держитесь нахрен от меня подальше. Я не желаю слышать о том, как вы живёте. Мне не интересно, как вы изменились со времени окончания школы. Меня не волнуют ни ваша работа, ни ваши супруги, ни ваши дети. У меня прекрасная жизнь, и я не могу придумать ни одной причины, по которой я согласился бы впустить в свой мир кучу грязи, вступив в контакт с кем-нибудь из вас.